Жрец Лейлы - Страница 128

128

– Не нравлюсь?

Маршал сверкнул глазами:

– Если ты Катани, то – позор для семьи!

Странная улыбка искажает накрашенные губы. И внезапно маршал понимает, что глаза у этого создания сапфировые, словно два драгоценных камня в живой оправе. Очень похожие на глаза мальчика, которого они оправили на Безумные битвы в свое время.

– Ты не прав, человек, – спокойный, почти безмятежный в своей обманчивости, голос короля. – Лилиан – гордость семьи Катани.

Кажется, именно это имя называл его конвоир, когда говорил, что суда может и не быть.

И в этот момент застонал Винсент, буквально висящий на руках воина, который его тащил. Накрашенный красавец перевел взгляд на него и чуть нахмурился, разглядывая.

– Не может быть, – прошептал он мгновение спустя.

– Что? – мгновенная реакция троих братьев.

Но тот протягивает руку, и длинные пальцы обхватывает подбородок Винсента так, чтобы оказалось поднятым лицо.

– Посмотри на меня, – и это приказ привыкшего повелевать и видеть исполнение своих указаний.

Вор распахивает глаза, и на его губах появляется странная улыбка, он явно не понимает, где находится.

– Повелитель… – тихий выдох. – Старший…

– Кто ты?! – новый вопрос-приказ.

– Воин Лейлы третьей ступени, Винсент Ночной шепот. Специализация – вор, – словно солдат перед командиром.

Пальцы отпускают подбородок пленника и буквально впиваются в раненное плечо, сияя синим огнем, который вливается в ткань, пытаясь достигнуть раны.

– А вот это уже объяснить сложнее, – тихо замечает король Мирейи. – Если Катани на стороне еще найти можно, то воина Лейлы?

Маршал смотрит с недоумением. Что тут случилось, что воин Лейлы столь удивителен для них? А ведь они Винсента выбирали еще именно из-за его отношения к культу Лейлы, которая явно благоволила своим воинам.

Боль и туман исчезают из глаз вора, и он медленно преклоняет колена перед тем, кого назвали Лилианом. Воин что его держал до этого, отпустил еще в тот момент, когда накрашенный начал лечить плечо вора.

– Старший…

– Дела богов, да? – странно кривятся красивые губы. – Ну-ну…

– Ли, не объяснишь? – прищур зеленых глаз принца, который их привез.

– Почему нет… Эти двое из другого времени. Скорее всего из прошлого, если ты присмотришься к некоторой их экипировке. И зачем им понадобился Кирилл, мы сейчас выясним.

– Это объясняет еще одного Катани, – кивает король, словно ничуть не удивлен. – Думаешь, они нам все-таки что-то расскажут?

– А куда они денутся? – пожимает тот плечами.

– Вообще-то мы подписали важную бумагу, – улыбается маршал. – Магически заклятую.

– На каждое заклинание есть своя отмычка, – пожимает плечами тот, кого зовут Мейдок. А он самоуверен, отмечает про себя, воин, неужели так уж и силен?

– Но можно ответы получить и быстрее, – тихо замечает сапфировоглазый. – Не так ли, воин?

Он смотрит на вора и внезапно вытягивает руку в сторону, шурша шелком. Над переносицей вспыхивают три синих лепестка, в вытянутой руке небрежно покоится двуручный меч… Алан Удача выдыхает, он впервые в своей жизни видит знаменитое Синее Пламя – меч Верховных Жрецов Лейлы.

И Винсент застывает, словно окаменев. И маршал понимает его, воины третьей ступени никогда не встречаются с Верховным Жрецом своей богини… но следующая отчаянная фраза вора переворачивает его мир с ног на голову:

– Маршал! Мы ошиблись!

– Что? – Он неверяще смотрит на вора. – Что ты сказал?

– Мы ошиблись! Вспомните Слово Оракула! Вспомните до слова в точности! – И он торопливо цитирует. – …Обманчиво красивые глаза драгоценного камня, словно тот ожил, а в теле пламенная дрожь ночной охоты… ты узнаешь его по силе, с которой он держит свой меч… и смерть в его руках – это не конец, а начало пути…

И маршал чувствует себя так, словно ему только что вынули сердце. Все правильно… каждый ребенок знает, что, приняв смерть от рук жреца Лейлы, ты возродишься… но возродишься в начале своего пути, наново проходя круг реинкарнаций, прокладывая путь от животного до человека… И меч, который держат сейчас так, словно это не тяжелый двуручник, а всего лишь щегольская трость… и глаза…

Те самые глаза, которые сейчас смотрят так, словно им только что открылась истина…

– Лилиан?! – тихий шепот одного из братьев. – Что?!

– Безумные битвы… – двигаются губы жреца Лейлы. – Кириан, эти двое отправили Кирилла на Безумные битвы, исход которых даровал Эмиру восемьсот лет жизни и процветания до нынешнего дня… отправили вместо меня…

Кирилл сидел, поджав под себя ноги, и задумчиво разглядывал блюдо с фруктами. Мальчик напряженно размышлял. Король Сараса Катани, так похожий на постаревшего Кристиана, уже объяснил ему, что от него хотят и зачем он здесь. Он наизусть знал Слово Оракула для королевства Мирейи. И восточный воин, которому он спас жизнь там в будущем, стал его неотступной тенью, превратившись в охранника и тюремщика одновременно. Странные все-таки кодексы чести у Восточной Империи. Мама много раз их пыталась объяснить, но не успела слишком многого. Лилиан, наверное понимает намного больше…

Кирилл протянул руку и, наконец, взял крупный сочный плод: несомненно, его похитители ошиблись. Все пророчество идеально ложилось на одного человека, и только на него. На старшего брата – Лилиана. И хотя Кирилла вполне можно было принять за него, если конечно выпустить мелкие нюансы, которые решили трактовать, а не искать буквально, то получается Мирейя может поплатиться за эту ошибку своих посланников. Это конечно было бы забавно, если бы все же это не была его страна, а он все-таки не был Катани.

128