Жрец Лейлы - Страница 159

159

Полудрема, в которую он погрузился, ласково окутывала покрывалом, убаюкивала. И внезапно ему показалось, что чьи-то ласковые пальцы коснулись волос, чуть взъерошили изрядно потрепанную за время путешествия прическу и скользнули по левому виску, линией прошлись по щеке, вызывая сладкую дрожь, и коснулись губ. Каждое прикосновение отзывалось искрой наслаждения в теле.

Кошачья сущность темного поддалась этой ласке, почти с мурлыканием. Тихий смех рассыпался мелодией в воздухе. Изумрудные глаза распахнулись. Это не было сном или дремой.

В ночном полумраке над ним замерло красивое лицо, обрамляемое платиново-белыми волосами, словно дымкой загадочного тумана, и призрачно-зеленые глаза чуть щурятся от странного чувства.

– Лейла говорила правду, – прошептал завораживающий голос бога. Роя, не его временного воплощения Марака. – Вы действительно очень чувствительные создания…

Кэртис в каком-то оцепенении смотрел, как приближается лицо. Его губ касаются другие, и тело невольно само выгибается от острого чувства, которое даже где-то за гранью наслаждения. Как Растин это выдерживает?!

Имя, мелькнувшее в сознании, словно острое лезвие вскрыло пленку завороженности, и оборотень вскинул руку, которая снова повинуется ему, буквально отшвыривая от себя бога. Тьма внутри смеется. Неприятие Растина послужило мостиком к его богу.

Рой резко отшатнулся и на какое-то мгновение Вечность в его взгляде стала почти… недоуменной?..

Кэртис извернулся и фактически на четвереньках отполз от бога подальше. Тяжело дыша, он скалился на Роя, фактически потеряв способность рассуждать, как человек.

– Ты,- бог Крови и Мрака поднялся на ноги. Его голос был холоднее льда, и слова стекали с его губ ледяными родниками. – Посмел оттолкнуть меня?

– Да, – с хрипов вырывается у Кэртиса. – Я принадлежу Тьме!

– Ты пожалеешь об этом, – и он тенью растворяется в воздухе.

Оборотень сел на траву, утыкаясь носом в колени. Его плечи неудержимо затряслись в приступе хохота. Он отказал БОГУ! Тогда как его тело все еще горит как в лихорадке.

Этого оскорбления Рой не простит. Никогда. Темный смеялся уже в полный голос, откидывая голову назад, распущенные волосы разметались по обнаженной спине и траве… странно, он не помнил когда расплелась коса и когда он лишился рубашки…

Кажется, он начал понимать, почему с определенного момента у жрецов Роя стало почетным принести в жертву своему господину кого-то из кошачьих. Рой на время забудет о нем и этом происшествии, когда оборотень вернется в свое время, но там на алтаре… о да… именно тогда Рой в полной мере вспомнит эту Безумную Битву. И вспомнит, какая именно пантера была его спутником.

– Чему ты смеешься?

Он безумными глазами взглянул на Китиару и снова рассмеялся. Амазонка смотрела на него бешенным взглядом. И в нем явственно читалась… ревность. Воистину, тот, кто устроил эти Битвы, обладает очень специфичным чувством юмора.

Интересно его брату и Лиани так же весело?

– Не смей смеяться! – внезапно сжала кулаки амазонка. – Не смей!

– Почему же? – улыбается Кэртис почти с блаженством, чувствуя, как страх, который все это время исподволь точил его душу растворился в этом смехе. – Разве тебе не весело?

– Нет, – отрезала она. – Не весело! Ты выглядишь, как похотливый кобель. Ты счастлив, что можешь порезвиться?! Считаешь себя неотразимым?!

Сверкнули насмешливые изумрудные глаза:

– Амазонка ревнует? Я польщен. Но только ты ошиблась, я не кобель – я кот. Очень свободный. Ни ты, ни кто-либо другой, даже бог, не может посадить меня в клетку и диктовать мне условия, если я этого не захочу.

– Посмотрим, – она резко развернулась и села у костра, который развела еще перед тем как уснуть.

– Я принадлежу лишь Тьме, – шевельнулись улыбающиеся губы. – Только ей…

И кусочек Тьмы в его душе тихо мурлыкнул в ответ.

Я шел, медленно переставляя ноги. Шаг за шагом. Вытягивая одну ногу из песка, другой погружаясь почти по колено. Еды не было. Воды тоже.

По человеческим меркам, я давно должен был уже лежать, похороненный под песками, но я был жрецом Лейлы. Не так-то легко было меня убить, даже если ты Пустыня.

Как жарко. Я не мог умереть от жажды, от голода или усталости… но сил было мало и с каждым шагом их становилось все меньше и меньше. Я знал, что в конце-концов упаду, попытаюсь ползти, но потом закончатся и эти силы, и я буду лежать на спине и смотреть на четыре багровых солнца этого мира, пока они не выжгут мне глаза. Интересно, а мой скелет сможет жить?

+Ты не боишься? + шелест песка в сознании.

+ Не боятся только дураки, + спокойно отзываюсь я. + А я, хоть и сумасшедший, но не дурак. +

+ Занятно +.

Я ничуть не удивился этому неожиданному собеседнику в своей голове. В детстве, где-то с четырнадцати и пока мне не стукнуло шестнадцать лет, я часто слышал голоса. Потом Лейла объяснила мне, что я схожу с ума. Она была очень озабочена этим, поэтому чтобы её успокоить, я решился и закрылся от этих голосов. Странно, но она поверила, что со мной теперь все в порядке. Все-таки моя госпожа потеряла очень много сил… Если меня ослабить до предела, голоса возвращаются.

+ Тебе надо добраться до ворот, что бы выиграть эту битву. +

+ До каких врат? +

+ Которые ведут домой конечно, + легкая насмешка.

+ О-о, + потянул я. + И как я должен дойти? +

+ Пересеки Песчаную бурю. +

И голос шелестом растворился в его сознании.

Я поднял голову и улыбнулся, увидев приближающуюся стену багрового песка.

159